Она в бессилии падает на пол. На её руках и клинке – чужая кровь, на щеках – слёзы. Она так устала… так сильно, что маска, почти ставшая второй кожей, дала трещину. Привычную холодность и равнодушие сменила тихая истерика, заставившая плечи содрогаться в немых рыданиях и лить слёзы горькими ручьями. Сегодня она переиграла, и набивший оскомину спектакль «Давай поженимся» окрасился багровым, внезапно превратившись в трагедию. Как она могла это допустить? Как могла позволить этому случиться?.. Не было совершенно никаких представлений, что делать дальше. И стоит ли вообще что-то делать? Ведь исправить случившееся уже невозможно… Чья-то тёплая рука взяла в ладони её совершенно ледяную левую руку. Её пальцев коснулось что-то сухое и горячее. Чьи-то губы? Какая разница… Она взяла на себя тягчайший грех. Братоубийство. И теперь уже не покинет этого места. Никогда.
Вы никогда не пройдёте свой путь до конца, если будете останавливаться, чтобы бросить камень в каждую тявкающую собаку.
Любопытно, но совсем не раскрыто. Автор, если бы вы развернули идею в какую-нибудь (а их тут можно найти много), то получилось бы весьма славно. В данном виде это похоже на весьма малоговорящий отрывок. Плюс, совсем не прописан Америка, к вашему тексту туда любую переменную. Но ваше исполнение мне нравится уже на уровне идеи, поэтому я и пишу этот комментарий. И это наконец-то не POV, которым в последнее время так пестрит фест. Ура. В целом: спасибо. з.
Большое спасибо за такой тёплый отзыв, потому что - не ожидала. Мне самой совсем не понравилось, но то, что может подойти к этому арту - пока ещё не мой уровень и это была только жалкая попытка.
-
-
21.08.2011 в 21:46Она в бессилии падает на пол. На её руках и клинке – чужая кровь, на щеках – слёзы. Она так устала… так сильно, что маска, почти ставшая второй кожей, дала трещину. Привычную холодность и равнодушие сменила тихая истерика, заставившая плечи содрогаться в немых рыданиях и лить слёзы горькими ручьями.
Сегодня она переиграла, и набивший оскомину спектакль «Давай поженимся» окрасился багровым, внезапно превратившись в трагедию. Как она могла это допустить? Как могла позволить этому случиться?..
Не было совершенно никаких представлений, что делать дальше. И стоит ли вообще что-то делать? Ведь исправить случившееся уже невозможно…
Чья-то тёплая рука взяла в ладони её совершенно ледяную левую руку. Её пальцев коснулось что-то сухое и горячее. Чьи-то губы? Какая разница…
Она взяла на себя тягчайший грех. Братоубийство. И теперь уже не покинет этого места. Никогда.
-
-
23.08.2011 в 09:18Но ваше исполнение мне нравится уже на уровне идеи, поэтому я и пишу этот комментарий.
И это наконец-то не POV, которым в последнее время так пестрит фест. Ура.В целом: спасибо.
з.
-
-
23.08.2011 в 17:58