Они сидят в маленьком кафе на окраине Риги, где туристы если и появляются, то обычно совершенно случайно, так что на колоритного Ивана, с аппетитом поедающего пирог с черемухой и громко пересказывающего на русском сплетни об общих знакомых, косятся с неодобрением. Впрочем Россию такие взгляды совершенно не смущают, к ним иммунитет он выработал еще несколько столетий назад. Торис пьет чай с бергамотом, точнее скорее не пьет, а руки греет, и тихо отвечает на латышском. Ивана же эта привычка умиляет. Торис, как ершистый подросток, пытается показать, что между ними океан различий и их ничего не связывает, но от приглашения где-нибудь посидеть никогда не отказывается. Да и уходить не торопится, искренне наслаждаясь встречей, хоть и всеми силами старается это скрыть, только иногда недовольно кривится, когда Иван начинает вести себя уж слишком шумно. - Торис, мне приснилось, что мы снова в Союзе. Во сне я спал, и мне снился плохой сон, а ты пришел и разбудил меня. Ты был такой милый. А вокруг летали бабочки, лазили чебурашки и снеговички. Летом. Ты тогда еще засмеялся и сказал, что я переобщался с Артуром, и его феи и единороги переползли ко мне, ассимилировавшись под влиянием русской культуры. А потом ты меня поцеловал в лоб, и сказал, что ты рядом. - Брагинский, это всего лишь сон. Ты прекрасно знаешь, что между нами ничего нет и не будет. - Я знаю, - Россия улыбнулся широко и искренне, - но мне очень нравятся такие сны. И ты мне тоже нравишься, особенно сейчас, когда ты со мной говоришь и не трясешься. Все, допивай быстрее, я хочу погулять по рождественской ярмарке, выберем подарок для Наташи.
-
-
17.11.2012 в 13:21Они сидят в маленьком кафе на окраине Риги, где туристы если и появляются, то обычно совершенно случайно, так что на колоритного Ивана, с аппетитом поедающего пирог с черемухой и громко пересказывающего на русском сплетни об общих знакомых, косятся с неодобрением. Впрочем Россию такие взгляды совершенно не смущают, к ним иммунитет он выработал еще несколько столетий назад. Торис пьет чай с бергамотом, точнее скорее не пьет, а руки греет, и тихо отвечает на латышском. Ивана же эта привычка умиляет. Торис, как ершистый подросток, пытается показать, что между ними океан различий и их ничего не связывает, но от приглашения где-нибудь посидеть никогда не отказывается. Да и уходить не торопится, искренне наслаждаясь встречей, хоть и всеми силами старается это скрыть, только иногда недовольно кривится, когда Иван начинает вести себя уж слишком шумно.
- Торис, мне приснилось, что мы снова в Союзе. Во сне я спал, и мне снился плохой сон, а ты пришел и разбудил меня. Ты был такой милый. А вокруг летали бабочки, лазили чебурашки и снеговички. Летом. Ты тогда еще засмеялся и сказал, что я переобщался с Артуром, и его феи и единороги переползли ко мне, ассимилировавшись под влиянием русской культуры. А потом ты меня поцеловал в лоб, и сказал, что ты рядом.
- Брагинский, это всего лишь сон. Ты прекрасно знаешь, что между нами ничего нет и не будет.
- Я знаю, - Россия улыбнулся широко и искренне, - но мне очень нравятся такие сны. И ты мне тоже нравишься, особенно сейчас, когда ты со мной говоришь и не трясешься. Все, допивай быстрее, я хочу погулять по рождественской ярмарке, выберем подарок для Наташи.
-
-
06.04.2014 в 14:36