Каждую ночь голландец выходит на охоту против своей воли, превращаясь из обычного человека в подобие волка. Страшный когтистый зверь, монстр ужасной силы выбивает дверь маленькой квартиры и мчится вниз, к выходу, на волю, чтобы убивать, крушить и причинять боль. Всё человеческое, всё то, что волновало в течение дня, всё, что было в душе – всё забыто, всё вытеснено животными инстинктами и растоптано огромными лапами, что несутся с ужасающей скоростью по холодному асфальту. Прочь, прочь со знакомой улицы в какие-то подворотни, где гниёт мусор, и дерутся пьяные подростки. Вот оборотень уже бросается на кого-то из них, и последние капли рассудка уходят в никуда. Раздаётся режущий уши крик боли и страха, и голландец убегает, несётся на окраины города, лишь бы не слышать ужасающего звука, который чуть ли не проникает в каждую клеточку тела того, кто хотя бы окажется рядом. Куда подевалось всё его человеческое существо, куда ушли все чувства, что вообще начинает твориться с наступлением ночи, Нидерланды понял уже давно. Но он уже не может больше так жить, каждое утро просыпаясь в квартире, где пол испачкан следами крови, а сам голландец чувствует себя настолько мерзко, насколько себя вообще может чувствовать кто-либо. И каждый раз, как его взгляд падает на его сестру, ему невольно становится страшно. Кто знает, когда и бельгийка станет следующей жертвой.
Так не может больше продолжаться.
Каждую ночь голландец выходит на охоту против своей воли, превращаясь из обычного человека в подобие волка. Страшный когтистый зверь, монстр ужасной силы выбивает дверь маленькой квартиры и мчится вниз, к выходу, на волю, чтобы убивать, крушить и причинять боль.
Всё человеческое, всё то, что волновало в течение дня, всё, что было в душе – всё забыто, всё вытеснено животными инстинктами и растоптано огромными лапами, что несутся с ужасающей скоростью по холодному асфальту. Прочь, прочь со знакомой улицы в какие-то подворотни, где гниёт мусор, и дерутся пьяные подростки. Вот оборотень уже бросается на кого-то из них, и последние капли рассудка уходят в никуда. Раздаётся режущий уши крик боли и страха, и голландец убегает, несётся на окраины города, лишь бы не слышать ужасающего звука, который чуть ли не проникает в каждую клеточку тела того, кто хотя бы окажется рядом.
Куда подевалось всё его человеческое существо, куда ушли все чувства, что вообще начинает твориться с наступлением ночи, Нидерланды понял уже давно. Но он уже не может больше так жить, каждое утро просыпаясь в квартире, где пол испачкан следами крови, а сам голландец чувствует себя настолько мерзко, насколько себя вообще может чувствовать кто-либо. И каждый раз, как его взгляд падает на его сестру, ему невольно становится страшно. Кто знает, когда и бельгийка станет следующей жертвой.
з.