Здесь холодно. Ветер обдувает со всех сторон старое кладбище за чертой города. Тут нет деревьев, что обыкновенно шумят листвой, успокаивая души умерших, и осушая слезы пока еще живых. Здесь нет солнца. Лишь холодный туман, темный песок, смешанный с мокрой землей и множество черных, покосившихся от ветров, дождей и времени крестов. Здесь тоскливо. Где-то вдали раздается волчий вой. Хоть что-то живое в этой мертвой обители. И Людвиг жадно ловит каждый звук, каждый шелест, потому что каждый раз, находясь здесь, он чувствует, что сходит с ума. - И снова здравствуй. Германия не оборачивается . Этот голос он узнает из тысячи голосов. Мягкий, вкрадчивый голос Брагинского. Да в конце концов – это единственный человек, за исключением Людвига, который все еще приходит сюда. Пусть не так часто, как сам немец. Он здесь, чтобы тоже помолчать и подумать о чем-то своем. - Здравствуй, - тихо, без эмоций произносит Людвиг. Иван вздыхает. Щелкает зажигалкой. Курит. Германия и сейчас не оборачивается, но чувствует, что взгляд русского устремлен ввысь. Туда, где на темнеющем октябрьском небе загораются первые звезды, и бледный призрак луны робко выглядывает из-за редких облаков. - А мне нравится это место, - говорит Иван, - тихо, спокойно и ночью небо такое чистое, что можно увидеть каждую звезду. Людвиг не отвечает. Лишь перебирает в руках горстку влажной земли. Он пропускает ее через пальцы, и в голову невольно лезут воспоминания о том, как сероватые комки гулко стучали о крышку деревянного гроба. - Почему ты здесь? – наконец спрашивает Германия. Спрашивает не для того, чтобы поддержать разговор, а лишь для того, чтобы прочь прогнать мысли из головы. - А ты почему? - спрашивает Брагинский, и мягко кладет ему на плечо холодную руку. Людвиг молчит. Он и сам не знает почему. - Вот и я не знаю, - не дождавшись ответа, говорит Иван. Германия не видит лица Брагинского, но почему-то знает, что на губах того играет грустная улыбка. А еще он знает, что они будут приходить сюда и подолгу стоять. Он на коленях, перебирая песчинки, пачкая руки в холодной земле, а Иван будет смотреть в звездное небо, много курить, выдыхая серый дым и говорить о чем-то не то сам с собой, не то с Людвигом. А потом они будут уходить отсюда, каждый со своими мыслями. И когда-нибудь они придут сюда вновь, но уже не вернуться обратно. Потому что каждому суждено уйти в небытие. Раньше или позже, и не важно страна ты или обычный человек. Ну а пока сквозь плотный туман мыслей он вновь слышит голос, уже слегка охрипший, но все же узнаваемый: - Пойдем, он уже давно мертв, и может, когда-нибудь мы привыкнем к этой мысли, Людвиг Бальдшмидт. Германия встает, отряхивает брюки и идет вслед за Иваном по уже протоптанной дорожке. Уходят они всегда вместе.
- А мне нравится это место, - говорит Иван, - тихо, спокойно и ночью небо такое чистое, что можно увидеть каждую звезду. Да и в принципе - характеры, атмосфера, описание каких-то незначительных, но играющих роль деталей. Мои благодарности автору) не он.
-
-
26.12.2011 в 19:57Здесь холодно.
Ветер обдувает со всех сторон старое кладбище за чертой города. Тут нет деревьев, что обыкновенно шумят листвой, успокаивая души умерших, и осушая слезы пока еще живых. Здесь нет солнца. Лишь холодный туман, темный песок, смешанный с мокрой землей и множество черных, покосившихся от ветров, дождей и времени крестов.
Здесь тоскливо.
Где-то вдали раздается волчий вой. Хоть что-то живое в этой мертвой обители. И Людвиг жадно ловит каждый звук, каждый шелест, потому что каждый раз, находясь здесь, он чувствует, что сходит с ума.
- И снова здравствуй.
Германия не оборачивается . Этот голос он узнает из тысячи голосов. Мягкий, вкрадчивый голос Брагинского. Да в конце концов – это единственный человек, за исключением Людвига, который все еще приходит сюда. Пусть не так часто, как сам немец.
Он здесь, чтобы тоже помолчать и подумать о чем-то своем.
- Здравствуй, - тихо, без эмоций произносит Людвиг.
Иван вздыхает. Щелкает зажигалкой. Курит. Германия и сейчас не оборачивается, но чувствует, что взгляд русского устремлен ввысь. Туда, где на темнеющем октябрьском небе загораются первые звезды, и бледный призрак луны робко выглядывает из-за редких облаков.
- А мне нравится это место, - говорит Иван, - тихо, спокойно и ночью небо такое чистое, что можно увидеть каждую звезду.
Людвиг не отвечает. Лишь перебирает в руках горстку влажной земли. Он пропускает ее через пальцы, и в голову невольно лезут воспоминания о том, как сероватые комки гулко стучали о крышку деревянного гроба.
- Почему ты здесь? – наконец спрашивает Германия. Спрашивает не для того, чтобы поддержать разговор, а лишь для того, чтобы прочь прогнать мысли из головы.
- А ты почему? - спрашивает Брагинский, и мягко кладет ему на плечо холодную руку.
Людвиг молчит. Он и сам не знает почему.
- Вот и я не знаю, - не дождавшись ответа, говорит Иван.
Германия не видит лица Брагинского, но почему-то знает, что на губах того играет грустная улыбка.
А еще он знает, что они будут приходить сюда и подолгу стоять. Он на коленях, перебирая песчинки, пачкая руки в холодной земле, а Иван будет смотреть в звездное небо, много курить, выдыхая серый дым и говорить о чем-то не то сам с собой, не то с Людвигом. А потом они будут уходить отсюда, каждый со своими мыслями. И когда-нибудь они придут сюда вновь, но уже не вернуться обратно. Потому что каждому суждено уйти в небытие. Раньше или позже, и не важно страна ты или обычный человек.
Ну а пока сквозь плотный туман мыслей он вновь слышит голос, уже слегка охрипший, но все же узнаваемый:
- Пойдем, он уже давно мертв, и может, когда-нибудь мы привыкнем к этой мысли, Людвиг Бальдшмидт.
Германия встает, отряхивает брюки и идет вслед за Иваном по уже протоптанной дорожке. Уходят они всегда вместе.
-
-
26.12.2011 в 21:45заказчик
-
-
26.12.2011 в 21:46Да и в принципе - характеры, атмосфера, описание каких-то незначительных, но играющих роль деталей. Мои благодарности автору)
не он.
-
-
26.12.2011 в 21:50Одна из тех самых заявок, исполнения которых я с нетерпением ожидала. И не зря.
Мои аплодисменты.
-
-
27.12.2011 в 12:01Автор рад, что заказчику и читателям понравилось))